Алмазный трон - Страница 64

— А ты женат, Спархок? — неожиданно спросил Телэн.

— Нет, — ответил рыцарь.

— Почему?

— Он еще не встретил настолько глупой женщины, чтобы она согласилась пойти за него, — рассмеялся Келтэн. — Ко всему прочему, у него отвратительный характер и перебитый нос.

Телэн посмотрел на Берита.

— Значит получается что, конец истории? — критически сказал он. — Хорошая история должна кончаться так: «И с тех пор зажили они счастливо и стали они жить-поживать и добра наживать». А твоя история какая-то незаконченная.

— А история никогда и не кончается, Телэн, она всегда продолжается. Воинствующие Ордена теперь так же вовлечены в политику, так и в церковные дела. И никто не может сказать, что припасено для них судьбой в будущем.

— Да, все это правда, — вздохнул Долмант. — Мне бы хотелось, чтобы все было по-другому, но у Бога свои причины предопределять события так.

— Подождите, — сказал Телэн, — вы мне хотели рассказать об Отте из Земоха. Но война с ним была так давно, почему мы сейчас должны беспокоиться о нем?

— Отт снова собирает армии, — сказал Спархок.

— Ну а мы что же?

— Пока мы следим за ним. Если он снова придет, мы встретим его также, как и в прошлый раз. — Спархок посмотрел на желтую траву, блестевшую в лучах уже высокого солнца. — Если мы хотим доехать до Чиреллоса до конца месяца, мы должны поторапливаться.

Уже три дня отряд продвигался на восток, останавливаясь на ночь на придорожных постоялых дворах. Спархок со скрытым весельем наблюдал как Телэн, воодушевленный рассказом Берита, обезглавливает палкой кусты чертополоха. На третий день после полудня они въехали на высокий холм, чтобы полюбоваться сверху на широко раскинувшийся Чиреллос — столицу эленийской церкви. Город находился не в каком-то одном королевстве, а на пересечении границ Элении, Арсиума, Каммории, Лэморканда и Пелозии. Это был самый большой город во всей Эозии. Столица церкви была усеяна шпилями и куполами храмов, и воздух в определенные часы наполняли голоса тысяч колоколов, зовущих верующих на молитву. Однако никакой город, тем более такой большой, не может быть целиком отдан под церкви — и торговля в священном городе процветала наравне с религией, дворцы богатых негоциантов соперничали с дворцами патриархов церкви в великолепии и пышности. Сердцем Чиреллоса была его Базилика — огромный увенчанный куполом собор из сверкающего на солнце мрамора. Могущество исходящее из Базилики — сердца религии эленийцев — было огромно, его ощущал на себе каждый элениец от заснеженных пустынь северной Талесии до раскаленных Рендорских.

Телэн, до сих пор не разу не покидавший Симмура, открыв рот, смотрел на лежащий перед ним огромный город, ярко освещенный зимним солнцем.

— Великий Боже, — восхищенно вздохнул он.

— Да, воистину великий, — сказал Долмант. — А Чиреллос — великолепнейшее из его творений.

На Флейту, однако, величественная панорама не произвела впечатления — она достала свирель и заиграла легкую насмешливую песенку, отгораживаясь от ее подавляющего великолепия.

— Вы собираетесь поехать сразу в Базилику, Ваша Светлость? — спросил Спархок.

— Нет, — ответил Долмант. — Путешествие было слишком утомительным, а мне надо будет быть начеку, представляя все дело перед Курией. У Энниаса много союзников в Высшем Совете церкви, и им не понравится то, что я буду говорить.

— Но они же вряд ли посмеют сомневаться в ваших словах, Ваша Светлость.

— Наверно нет, но они попытаются как-нибудь исказить их.

Патриарх задумчиво подергал себя за ухо.

— Я думаю, доклад будет иметь большее воздействие, если у меня будет какое-нибудь подтверждение, — сказал он. — Спархок, ты нормально чувствуешь себя среди скопления народа?

— Только если он может воспользоваться при этом своим мечом, — ответил за Спархока Келтэн.

Долмант сдержанно улыбнулся.

— Приходи завтра утром ко мне домой, Спархок, — сказал он. — Мы вместе обсудим твои свидетельские показания.

— Будет ли это законно, Ваша Светлость?

— Но я же не в коем случае не собираюсь заставлять тебя лгать перед Курией. Просто я не хочу, чтобы ты преподнес мне какой-нибудь сюрприз. Я терпеть не могу сюрпризов.

— Хорошо, Ваша Светлость, — согласился Спархок.

Отряд двинулся вниз по дороге к огромным Бронзовым воротам Чиреллоса. Стража у ворот почтительно приветствовала патриарха и пропустила всех его спутников беспрепятственно. За воротами начиналась широкая улица. Огромные дома, казалось, расталкивали друг друга стремясь привлечь внимание прохожего и поразить его. Многие прохожие были в простой рабочей одежде, но все же на улице преобладали черные священнические рясы.

— Здесь что, каждый человек — священник? — спросил Телэн. Мальчик был еще ошеломлен городом. Впервые в жизни он встретил нечто, глядя на что он не мог презрительно пожать плечами.

— Ну это вряд ли, — ответил Келтэн. — Просто в Чиреллосе больше уважают человека, если он как-то связан с Церковью, поэтому здесь носят черное.

— Я бы предпочел видеть на улицах Чиреллоса больше цветов, — сказал Долмант, — этот постоянный черный подавляет меня.

— Вы могли бы первым ввести новый обычай, Ваша Светлость, — предложил Келтэн. — Почему бы вам не предстать перед Курией в ярко-розовой сутане или в изумрудно-зеленой? Вам изумительно пойдет зеленый цвет.

— Боюсь, если я сделаю это, Базилика обрушится, — криво усмехнулся патриарх.

Дом Долманта, в отличие от домов большинства верховного духовенства, не пытался поразить ни размерами, ни великолепием. Он находился в стороне от оживленных улиц, отгороженный от суеты заботливо ухоженной изгородью и оградой из железных пик.